Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы - Страница 104

104

– Двое, – рассудил майор. – Кажись, с карабинами. Один пониже, совсем пацан…

Этого Ахилло заметить не сумел – очевидно, глаза Ерофеева были позорче. Тянулись секунды, прошла минута, другая. Черные тени появились на пороге. Вновь сверкнул фонарик…

– Эх, мать честная! – выдохнул майор. – Рискнем, а? Бери высокого, я – низкого. По счету три!

Ахилло поднял парабеллум. Ерофеев вздохнул и негромко произнес: «Раз… Два… Три… Давай!»

Оба выстрела слились в один. «Высокий» дернулся, но вторая пуля свалила его с ног. «Низкий» тоже упал, однако тут же вскочил и сгинул в темноте.

– Эх ты, мать твою! Ушел! Неужели промазал?..

Майор расстроился не на шутку. Он даже вскочил, желая броситься вдогон, но тут же опомнился.

– Хреново, Михаил! Первый раз с такого расстояния не попал. Может, все же подранил, а? Ведь прямо в сердце целил!

– Не расстраивайся, майор, – Гонжабов присел рядом, всматриваясь в темноту. – Этого не свалишь пулей…

– И ты еще на мою голову! – махнул рукой Ерофеев. – И с каких это чертей я его не достану?

– Он бхот, как и я. Он владеет тем же искусством…

Майор обиженно засопел:

– Смеешься, да? Он чего, музыкант? «Искусство»!..

– Погоди! – остановил его Ахилло. – Вы хотите сказать, что он владеет каким-то боевым искусством?

– Это искусство не только для боя. Я заметил, как он двигался. Такому учили только у нас.

– Где это – «у нас»? – вскинулся Ахилло.

– У нас, – невозмутимо повторил бхот. – Можете разжечь костер, они не вернутся…

Тем временем Ерофеев осторожно подобрался к крыльцу, где лежало неподвижное тело.

– Готов! – сообщил он, вернувшись через несколько минут. – Прямо в голову. Вот…

Огонек зажигалки высветил окровавленную командирскую книжку и новенький наган.

Костер упорно не желал разгораться, пришлось плеснуть спирта. Наконец тьма отступила, и ладони сами собой потянулись к пламени.

– Ты, Гонжабов, готовься, рассказывать будешь про свое искусство, – велел Ерофеев. – А мы покуда поглядим. Ну-ка, капитан…

Ахилло внимательно осмотрел командирскую книжку.

– Вот! – показал он. – Скрепка из нержавейки. Наша бы обязательно след оставила.

– И бумага другая, – кивнул майор. – На мелочах гансы горят! Ну чего, значит таки немцы? И вроде как нам с ними по дороге, а? Ладно, кажись самое время тебя послушать, гражданин Гонжабов.

Бхот не ответил, узкие темные глаза глядели прямо в огонь. Наконец он поднял голову:

– Попытаюсь говорить понятными вам словами… В Тибете есть монастырь, где я был когда-то монахом. В 1920-м году, если по вашему счету, его захватили повстанцы. Там был создан советский военный объект. Несколько лет назад бхоты, что там служили, подняли мятеж. Пролилась кровь. Те, что уцелели, пошли на службу в ту страну, откуда прибыли ваши враги…

– К Гитлеру, значит! – зло бросил майор.

– Тот, кого ты назвал, лишь «бейбо» – бумажная кукла. Настоящий владыка не ведом ни вам, ни мне. Он узнал, что на этой земле найден источник Голубого Света. Вы называете его излучением, мы – кровью злой колдуньи Бранг Сринмо. Дело не в словах… Среди тех, кто идет перед нами, есть бхоты.

– А если они доберутся до пещеры первыми? – поинтересовался Ахилло.

По смуглому лицу Гонжабова скользнула легкая усмешка:

– Доберутся. Доберутся – и умрут. И вы умрете. Ни бхоты, ни русские, ни немцы – не хозяева Голубого Света. Хозяева давно ушли, но оставили тех, кто из рода в род сторожит тайну. Ни их, ни вас не выпустят из пещеры. Поэтому с вами послали меня…

– Тоже мне, спаситель! – буркнул майор. – Ох, уж эти попы!..

– А по-моему, логично, – не согласился Ахилло. – Не зря же нас из Столицы сюда прислали.

Майор не стал возражать, но еще долго бурчал что-то по поводу служителей культа, поминая попа, попадью, попову дочку и весь монаший чин, от послушника до игумена.

Когда сквозь высокие кроны забелел рассвет, Ерофеев с Михаилом тщательно обыскали убитого. Одежда оказалась советского производства, зато обувь явно иностранная, как и нож, спрятанный у пояса. На груди мертвеца болталась цепочка с католическим крестиком.

– Недосмотрели – спешили, видать, – заключил майор. – Да и планер посадили далеко. Эх, сюда бы десяток моих ребят…

Теперь тропа вела в гору. Деревья расступились, следов стало больше – этой дорогой ходили и ездили чаще. Несколько раз встречались знакомые окурки – любитель «Казбека», похоже, не пострадал прошлой ночью. Наконец тропа нырнула в широкую долину и вновь резко пошла вверх. Слева показался ровный ряд огромных скал, возвышавшихся на сотни метров над дорогой. Они были на верном пути – у подножий гигантской Караби-Яйлы.

Вскоре встретилась развилка. Влево вела неширокая дорога с глубокими колеями от колес татарских арб. Ерофеев еще раз взглянул на карту и велел сворачивать.

…Нитку заметил Ахилло. Вначале он принял ее за паутинку, но затем опомнился и крикнул. Майор, шедший впереди, был уже в полушаге от протянувшейся через дорогу нити. Ерофеев замер, всмотрелся и негромко чертыхнулся. Нить вела к связке гранат, тщательно спрятанных у самой тропы.

Трогать «сюрприз» было опасно, но майор рассудил, что следом за ними может проехать ни в чем не повинная колхозная арба. Поэтому он приказал своим спутникам отойти подальше, а сам остался на месте. Михаил выбрал небольшую ложбинку и устроился поудобнее, заранее заткнув уши и уложив рядом Гонжабова. Потянулись долгие минуты, и вот наконец страшной силы взрыв сотряс лес. Через несколько секунд появился довольный Ерофеев, умудрившийся отделаться лишь звоном в ушах…

104