Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы - Страница 156

156

– Слушаю вас, лейтенант!

Говорить не было сил. Ахилло протянул бумагу. Светлые глаза скользнули по гостю, на пунцовом лице мелькнула усмешка:

– Первый раз здесь?

Михаил кивнул. Краснолицый повертел бумагу в руках:

– Поздновато!.. Ну пойдемте, Михаил…

Они прошли мимо трупов, перешагнули невысокий порог и оказались в еще одном зале – на этот раз огромном. Несколько фонарей освещали лишь небольшую его часть, остальное заливала тьма.

– Что с вами? – краснолицый явно почувствовал, что лейтенанту не по себе.

– Н-ничего, – выдавил из себя Ахилло.

– Привыкайте! Папиросу?

От первой же затяжки стало легче, увиденное сразу же показалось дурным сном.

– Не обращайте внимания! Ребята решили немного повеселиться… Ну, где наш шпион?

Он направился к дальней стене. Луч фонаря упал на неподвижную груду тел. Их убили недавно, в воздухе еще плавал сырой запах крови. Многие умерли не от пуль – кровь запеклась на огромных рваных ранах. Ахилло прикрыл глаза…

– У вас есть его фото? Давайте…

«Нилова» нашли быстро, он лежал сбоку, придавленный чьим-то трупом.

– Вот что, – решил краснолицый. – Возвращайтесь в Главное управление. Завтра я составлю рапорт и перешлю. На чье имя?

– На имя Фриневского…

Все было бесполезно. Михаил опоздал, и рапорт был нужен лишь для подтверждения этого невеселого факта.

– Что вы хотели из него вытрясти?

Ахилло пожал плечами:

– Он знал резидента. Настоящую фамилию, адрес, явку… Да что теперь!..

Назавтра лейтенант собрал группу, чтобы начать все сначала, но внезапно его вызвали к замнаркома. Вскоре в руках Михаила оказался рапорт командира спецотряда «Подольск» комбрига Всеслава Игоревича Волкова. Там было все: фамилия Генриха, его адрес и даже место тайника, который группа искала уже второй месяц. Ахилло не поверил своим глазам, но тут же вспомнил тех, плясавших под мерный удары ладоней. Осужденный и расстрелянный «Нилов» не смог отмолчаться даже после смерти…

Теперь, когда собственная гибель уже стояла у порога, Михаил понял: его не оставят в покое. В смерть не уйти. Живой ли, мертвый, он расскажет все: номер подъезда, где прятали спасенных, подробности их встречи с Карабаевым, с его «земелей». Его не отпустят – как не отпустили Веру Лапину. Теперь он начал догадываться, что случилось с Сергеем Пустельгой…

Ахилло достал револьвер и несколько раз провернул барабан. Патронов хватало. Можно уйти сейчас, неожиданно, добраться до ближайшей железнодорожной станции, затеряться где-нибудь в глухой деревеньке. Нет, найдут и там! Агента «Вандеи» капитана Ахилло настигнет железная рука советского правосудия… Привычная, глупая формулировка вдруг показалась чем-то реальным: холодная ладонь впивается в горло, останавливает дыхание…

Капитан спрятал револьвер и вдруг подумал, что настоящий агент «Вандеи» употребил бы оставшееся у него время с куда большим толком. Он еще жив, а значит имеет шанс уйти, хлопнув дверью. А хлопнуть можно громко, очень громко! Испортить аппаратуру, устроить пожар… убить Тернема!..

Мысль показалась страшной – и одновременно пугающе-доступной. Тернем – человек, ради которого воздвигался этот центр! Все остальные способно лишь выполнять приказы, даже воля товарища Сталина не может заменить ум зэка в белом халате. Да, дверью можно хлопнуть, это будет месть настоящего профессионала!..

Михаил быстро опомнился. Тернем – беспомощный, слабый человек, уже успевший пережить арест, следствие, годы «тюрположения». Он жертва той же стаи, к которой принадлежит капитан Ахилло. Но он не просто обычный человек – он гений. Таких убивать нельзя. Он, Ахилло, – не Нарак-цэмпо.

Но мысль о Тернеме не уходила. Трогать физика нельзя, но поговорить… Спросить – и заставить ответить, узнать, что готовится за стенами объекта в Теплом Стане. Это будет неплохим завершением карьеры контрразведчика Михаила Ахилло.

В коридоре никого не оказалось, даже охранник куда-то исчез. Капитан прошелся по этажу и уже собрался повернуть туда, где находился кабинет ученого, но передумал. У кабинета обязательно будет охрана, его остановят. Но есть другой путь – через переход, в лабораторный зал. Сейчас день, ученый вполне может быть там. Правда, у зала тоже пост…

Михаил осторожно заглянул в знакомый коридор. Странно, там тоже не было ни души. Дверь в зал была прикрыта, но, подойдя ближе, капитан заметил небольшую щель. Итак, там кто-то есть, возможно охранник зачем-то заглянул внутрь…

Михаил оглянулся, неслышно протиснулся в дверь и прижался спиной к большому ящику, стоявшему неподалеку от входа. Где-то в глубине зала разговаривали. Прислушавшись, Ахилло понял, что узнает голос Тернема. Он осторожно выглянул и никого не заметил. Зал казался пустым и мертвым. Не горели лампы на огромной, похожей на шкаф, приборной панели, молчал мощный генератор, увитый толстыми разноцветными кабелями. Не работало и то, что, вероятно, и было здесь главным – странный, похожий на прозрачную призму прибор, помещенный в металлическую сферу, от которой по всему залу тянулись провода. Наверняка это и есть загадочное «Ядро-Н»…

Оставалось узнать, с кем разговаривает ученый. Голоса приблизились, и Михаил сумел разобрать сначала отдельные слова, а потом и целые фразы.

– …разве что в объеме гимназии. Для меня это – китайская грамота…

Судя по голосу, собеседник Тернема был молод, не старше Михаила.

– Вы преувеличиваете. Впрочем, если упростить до невозможности… Когда-то нам так объяснял покойный Семирадский – мне и Семену Аскольдовичу… Представьте себе, что мы живем на поверхности кристалла, на одной из его граней, но нам доступны не три, как сейчас, а лишь два измерения. То, что за гранью, для нас просто не существует. Но достаточно овладеть третьим измерением, и мы обойдем весь кристалл. Наш мир – лишь одна из граней…

156