Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы - Страница 70

Внезапно девушка уткнулась лицом в ладони. Узкие плечи вздрагивали – Вера плакала, без звука, словно ей что-то сдавило горло. Наконец, медленно подняла голову:

– Извините… Это было так омерзительно! Рыскуль – животное… Дайте мне платок или полотенце…

Чистого платка у Пустельги не оказалось. К счастью, полотенце было рядом.

– Он сказал, что я должна познакомиться с вами. Что это будет легко: вы человек молодой, симпатичный… – Вера горько усмехнулась. – И даже посредственной актрисе это вполне по плечу, а мне так и бог велел. Он, кажется, видел мои спектакли: назвал несколько ролей… Я должна стать вашей знакомой, другом и выполнять их указания…

– Какие именно?

История была самой элементарной. Вербовка, простая и не очень грамотная. Страх и угрозы – стимул не особенно надежный, особенно в длительной перспективе.

– Они не сказали. Я должна вначале войти к вам в доверие…

Стоп! Сергей сдержал усмешку. Вера лгала! Лгала очень убедительно, но Пустельга кожей почувствовал неправду. Ей сказали, это точно…

– Я поняла из его намеков, что должна узнавать от вас какие-то служебные тайны. Вы ведете важное расследование…

Тоже ложь! Тут не требовались даже отмеченные в его служебной характеристике «особые способности». Только человек, далекий от спецслужб, мог допустить, что сотрудник Большого Дома будет поверять служебные тайны своим знакомым…

– Я отказалась, но мне угрожали… Вчера я заметила у дома каких-то подозрительных типов, сегодня утром тоже. Я не пошла в театр, весь день бродила по городу, а потом решила идти к вам… Что мне делать, Сергей?

– Сейчас? Успокоиться и лечь спать.

Пустельга встал, прикидывая, куда уложит гостью. Жаль, что он не успел обзавестись хотя бы раскладушкой!

О деле он решил больше не говорить. Девушку, конечно, заагентурили, иначе откуда ей знать адрес на Бронной? Бедная Вера! К тому же агент из нее никакой, такие держатся недолго, срываются, их очень легко перевербовать…

– Вы ляжете здесь, – Пустельга кивнул на кровать. – Простыней и одеял, увы, нет. Я вам дам шинель…

– Сергей! Вы мне не верите? Ну что же мне делать, помогите! Я попала в какую-то западню…

Холодные ладони легли на плечи. Ее глаза оказались рядом, широко раскрытые, испуганные. И все-таки она играла – играла прекрасно, профессионально. Пустельге внезапно стало невыносимо жаль молодую актрису. Да, она попала в западню. Наверное, тому, кто звонил по телефону, хватило серьезных аргументов.

– Я вам верю, не надо, – Сергей осторожно отстранился, заставив себя улыбнуться. – Бояться вам нечего, никакого преступления я не совершал. Эти мерзавцы просто лгут! Поспите, а утром поговорим конкретно…

В ее глазах мелькнуло что-то похожее на облегчение. Но затем – снова страх, и Пустельга еще раз убедился, что девушка рассказала далеко не все.

– Правда? Но почему они… Господи, что же мне делать?

– Пока – отдыхать. Не волнуйтесь, все будет в порядке…

В последнем Сергей, был, конечно, не уверен. Но что-то сделать придется. В конце концов, за подобные вещи положено крепко бить по рукам. Да и Веру жалко. Запутали девушку, сволочи!..

Он укрыл Лапину шинелью и начал устраиваться у двери, прикидывая, что можно постелить на паркет. Внезапно Вера подняла голову:

– Сергей! Вы что, собираетесь спать на полу? Прекратите немедленно! На этой кровати можно уложить пятерых! Можете положить между нами пистолет вместо меча…

– Как в «Тристане и Изольде»?

«Тристана» Пустельга видел в Харькове в исполнении разъездной труппы.

– Мы как раз собираемся ставить «Тристана». – Вера пододвинулась к самому краю, и Пустельга, не испытывавший воодушевления при мысли о ночевке на паркете, неуверенно присел на кровать. – Я, честно говоря, очень хотела сыграть Изольду, но в последний момент роль дали, как всегда, Алисе, жене нашего главного…

Сергей вздохнул и устроился с другого края кровати, накрывшись с головой извлеченным из чемодана старым пальто. Интересно, что они от него хотят? Уже засыпая, Пустельга вдруг подумал, что подсылать агента стоило лишь в одном случае – если требуется подготовить убийство. Он не женат, а, значит, «бытовуху» шить бесполезно. Но только какой из Веры агент-ликвидатор? Разве что Рыскуль решил отомстить. Да и то вряд ли – побоится, сволочь! А если не Рыскуль, то кто тогда?

Ночью он почувствовал резкий холод. Открыв глаза, Сергей сообразил, что девушка совсем рядом, ее рука лежит поверх пальто, лицо чуть касается его затылка. Холодно, очень холодно! Сергей отодвинулся на самый край. Вера глубоко вздохнула во сне, по лицу пробежала быстрая судорога…

…Будильник зазвенел, как всегда, неожиданно. Пустельга дернулся, и, не открывая глаз, сел на постели. Будильник все звенел. Сергей разлепил веки – и обомлел. Кровать была пуста, шинель лежала поверх пальто, и он понял, почему под утро ему стало теплее…

Входная дверь оказалась запертой. Пустельга нажал кнопку выключателя – лампочка вспыхнула как ни в чем не бывало…

По пути на работу, шагая по оживленной, полной спешащими людьми, улице Горького, Сергей, перебрав события прошлой ночи, отметил одну странность. Допустим, у неудачливого агента не выдержали нервы. Вера встала с кровати, накинула плащ, вышла, заперла дверь. Ключи у нее, конечно же, имелись… Стоп! На двери, ведущей на лестничную площадку, не просто замок! Там еще и задвижка, которую можно закрыть лишь изнутри. Когда сегодня он открывал дверь, задвижка была… на месте! Получалась форменная чушь. Не могла же Вера задвинуть ее с той стороны!