Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы - Страница 84

Сергей медленно шел по оживленной в утренний час центральной улице Столицы, заставляя себя еще раз вспомнит все детали этой страшной истории. Что он сделал не так? Вера лгала ему, затравленная, перепуганная до смерти, значит ее следовало увезти из Столицы, спрятать, разобраться спокойно… Он этого не сделал. Плохо, старший лейтенант! Если б такое случилось с его агентом, впору подавать в отставку. Очень плохо!

Пустельга понял, что не сможет усидеть в кабинете. Не отвечая на удивленный взгляд Ахилло, он сообщил, что вернется к четырем дня. Уже в дверях его догнал вопрос, неизбежный и правильный: где искать сгинувшего руководителя группы, буде появится необходимость? Но Сергей и сам не знал, куда он собирается идти. В холодный мокрый парк? Снова на гранитную набережную?

Впрочем, выход нашелся быстро. Пустельга сообщил, что направляется к Дому Правительства, дабы лично провести рекогносцировку.

Любую операцию, даже простое уклонение от служебных обязанностей, Пустельга любил продумывать до мелочей. Он был в штатском, в своем старом пальто и чиненых-перечиненных ботинках, но возле подъездов серого монстра хватает любопытных и опытных глаз. Поэтому Пустельга купил маленький букет фиолетовых астр. Теперь он походил на скромного влюбленного, который имеет законное право неторопливо прогуливаться по необъятному двору Дома на Набережной. На таких редко обращают внимание, разве что посочувствуют…

Двор действительно оказался огромен – размером с полтора футбольных поля. Здесь было и настоящее поле, правда небольшое, баскетбольная площадка и целый детский городок. Да, жильцы устроились неплохо!..

Для начала Сергей осмотрел подъезды. Вахтеры были на месте, кроме того в одном из подъездов, находился милицейский подрайон. Ознакомившись со списками жильцов, Пустельга пересчитал этажи, убедившись, что на каждом из них по четыре квартиры. Да, народу тут тьма! Интересно, как представляет себе Микаэль «секретный подъезд»? Такой, как эти – обычный, с сонным вахтером? Нет, едва ли! Кроме охраны дома есть еще участковые, врачи из поликлиники…

Пустельга стоял возле одного из подъездов, держа букет в руке и переминаясь с ноги на ногу. Он уже успел поймать несколько сочувственных взглядов: прохожие жалели плохо одетого парня, чья девушка безнадежно опаздывала. Становилось скучно. Не то, чтоб Сергей надеялся сразу увидеть что-либо важное, но вокруг все было слишком обыденным, серым, как стены гигантского здания. Незаметно для себя Пустельга поднялся на одну ступеньку, ведущую в подъезд, затем на другую…

– Разрешите?

Молодой человек, на вид лет двадцати или чуть старше, терпеливо ждал, пока Сергей сообразит уступить дорогу.

– Простите… – Пустельга отошел в сторону, привычно отметив, что вышедший из подъезда одет дорого, даже слишком дорого для его возраста. Модное ратиновое пальто, мягкая шляпа…

Пустельга сошел со ступенек и не спеша двинулся к соседнему подъезду. Интересно, кто этот модно одетый? Чей-то сынок? Пустельге на такое пальто надо было копить минимум год. Но лицо у парня приятное. Приятное, знакомое…

Мгновенно стало жарко. Шляпа! Сам ты шляпа, Серега Пустельга! Засмотрелся на одежку и… Лицо, лицо – быстро!

…Голубые глаза, скулы слегка выдаются, чуть курносый нос… Воображение никак не желало помочь. Пустельга беспомощно оглянулся, но незнакомец уже исчез. Шляпа ты, старший лейтенант! Лицо! Еще раз: голубые глаза…

И Сергей понял, что воображение не виновато. Оно просто не сработало, на подобное его не хватило. Шляпа действительно сбила с толку. Это лицо Пустельга видел под высоким красноармейским шлемом. Симпатичное молодое лицо, шинель с «разговорами», орден на большом банте… Косухин Степан Иванович, командир РККА… Донское кладбище, сентябрьская ночь, испуганный Волков, пустой гроб – и красный рубин с бхотскими письменами…

Ноги не держали. Сергей присел на лавку, уронив ни в чем не повинные астры прямо на асфальт. Интересно, что бы он сделал с сотрудником, который проворонил такую встречу? Наверняка подал бы рапорт на разжалование! Человек, исчезнувший из собственной могилы… Но ведь год рождения того Косухина, если не врала надпись на памятнике – 1897-й… Этому, в шляпе, лет двадцать–двадцать два… Интересно, стареют ли мертвецы?..

Итак, в ходе производства личного наблюдения он, старший лейтенант Пустельга, ровно в 11:45 (число, месяц и год – прописью) возле четвертого подъезда так называемого Дома на Набережной встретил неизвестного, который согласно данным органолептики внешне чрезвычайно напоминает погибшего в 1921 году Косухина Степана Ивановича… Приблизительно так он написал бы в рапорте, но делать это ни к чему. Во-первых, стыдно: проморгал. Во-вторых, и это главное, молодой человек в шляпе не в розыске, и Сергей не обязан выслеживать парня. А то, что им интересуется компания, любящая темноту кладбищ, так им, Пустельгой, тоже очень даже интересуются! Хорошо бы все-таки поговорить с этим, так похожим на погибшего командира РККА!..

Конечно, Сергей сделал все, что еще можно. Ткнув вахтеру под нос удостоверение (постаравшись при этом прикрыть пальцем фамилию) он потребовал сведений о молодом человеке в ратиновом пальто и шляпе. Вахтер долго моргал, чесал затылок, а затем неуверенно сообщил, что «этот» не из жильцов. По предположению стража подъезда, молодой человек был в гостях на четвертом этаже. Или на пятом… Или на третьем… Оставалось конфисковать у вахтера тетрадь с адресами и переписать фамилии жильцов этих трех этажей.

На службе Сергей появился только под вечер, молча выслушав рапорты о проделанной работе и велел всем идти по домам. Хотелось поделиться увиденным с Ахилло, но Пустельга решил не спешить и сперва разобраться самому.