Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы - Страница 61

– Как долетели, не спрашиваю, – Миронов покачал головой и протянул Юрию пачку «Казбека», – Столица каждые четверть часа интересовалась. Почуяли!..

Интересно, кто? Начальство в Столице или те, кто атаковал «Сталинский маршрут»?

– Сейчас вы отдохнете, товарищ майор, а с утра мы вам все покажем. Перекусить хотите?

Есть Орловскому не хотелось, спать – тоже. Куда интереснее было узнать, что ему собираются демонстрировать. Они что, принимают его за ревизора из Столицы? За Хлестакова в малиновых петлицах?

Все выяснилось наутро, когда Юрий был усажен в машину рядом с капитаном. Летчика звали Четвертаковым, он занимал должность со странно звучащим названием «флаг-штурман».

– Товарищ майор… – неуверенно начал флаг-штурман. – Заранее прошу прощения за беспорядок, мы только что прибыли. Последние машины сели ночью. Так что, вы уж в Столице не заостряйте!..

Орловский пообещал не заострять, и автомобиль помчался по огромному летному полю, где всюду, впереди, слева, справа, ровными рядами стояли ширококрылые самолеты.

Итак, Юрию предстояло осмотреть только что прибывшее на аэродром Чердынь-2 соединение тяжелых бомбардировщиков ТБ-3. Пока они ехали, Четвертаков успел прочитать целую лекцию, сообщив о крейсерской скорости, потолке, дальности полета и, естественно, о бомбовой нагрузке серебристых машин. Авто между тем не спеша объезжало замершие на летном поле самолеты – новенькие, свежеокрашенные, с большими красными звездами на фюзеляжах. Флаг-штурман рассказал и о летчиках. Все они, как выяснилось, имели немалый налет часов, а некоторые успели побывать в Китае и Испании, где применяли свое умение на практике.

Машин оказалось тридцать, и каждая могла нести до двух тонн бомб. Бомбы тоже были продемонстрированы – фугасные, осколочные и, отдельно, зажигательные. Последние, по словам капитана Четвертакова, не имели себе равных в мире. Было заметно, что флаг-штурман волнуется. Юрий, не питавший зла на молодого капитана, вполне искренне пообещал в случае необходимости заверить командование, что боевая и политическая подготовка в соединении бомбардировочной авиации округа находится на самом высоком уровне.

Комбриг Миронов ждал Орловского у своего автомобиля. Значит, придется ехать дальше. Интересно, куда? Очевидно, туда, где он сможет подтвердить, что здесь ждут приказа тридцать боевых машин, способных поднять в воздух шестьдесят тонн бомб…

– Значит, авиацию видели! – удовлетворенно заметил Миронов, когда авто тронулось. – Артиллерию мы покажем вам немного позже.

Еще и артиллерия! С кем это собрался воевать комбриг Миронов?

– Товарищ комбриг, – не выдержал Орловский. – Я в артиллерии мало понимаю. Даже пушку от гаубицы не отличу.

– Это просто, – улыбнулся Миронов. – Пушка с длинным стволом, гаубица – с коротким.

– А у вас – с каким: с длинным или с коротким?

– А какие угодно. Но главное, мы успели подтянуть 203-и…

– А какие они – 203-и?

– Большие такие! – рассмеялся комбриг. – Очень, я вам доложу, тяжелые – на гусеницах…

Усмешка исчезла.

– А если серьезно, это 203-миллиметровые гаубицы образца 1931 года из РКГ…

– Простите? – сокращение могло обозначать что угодно, например, «Революционный Конгресс Гватемалы»…

– Резерва Главного Командования. Двадцать четыре ствола, по четыре боекомплекта на каждый. Остальные на подходе…

Тяжелые бомбардировщики, гаубицы – кажется, Рабоче-Крестьянская Красная армия всерьез решилась воевать. Но с кем? Орловский выглянул в окошко. Машина мчалась по лесной дороге мимо бесконечных рядов гигантских елей. Кое-где у обочины лежали неубранные стволы, дорога казалась пустой, лишь изредка авто обгоняло небольшие колонны грузовиков. Тайга, глухомань, низкое серое небо – почти край света!

– Товарищ комбриг, куда мы едем?

Миронов удивленно повернулся:

– То есть? Имею приказ, во-первых, встретить вас, во-вторых, показать авиацию и тяжелую артиллерию, а в-третьих – доставить в особый район Якша…

Якша! Пелена исчезла, словно сорванная порывом урагана. Он должен был догадаться раньше, когда Артамонов сказал о Чердыни! Якша – родина дхаров!

– Товарищ комбриг, я слыхал, что местные жители… дхары… бежали в лес. И что лес блокирован…

– Совершенно верно, – кивнул Миронов. – Я здесь только год, подробностей не знаю, но если в общих чертах… Весной 30-го здесь началась массовая коллективизация согласно великому Сталинскому плану. Одновременно происходило организованное переселение части жителей…

Орловский криво усмехнулся. Удобные формулировки – «коллективизация», «организованное переселение»!..

– Лица дхарской национальности, подбиваемые врагами народа из числа феодально-байских элементов проявили вопиющую несознательность…

– Несознательность? – Юрий не выдержал. – И сколько в результате погибло? Тысяча? Больше?

– Точно не знаю, – равнодушно пожал плечами Миронов. – Боев не было, они просто ушли в лесной массив юго-восточнее Якши. До недавнего времени активных действий ни одна сторона не вела…

«Активных действий»! Юрий представил беглецов в пустом мрачном лесу. Голод, лютые холода зимой, полная безнадежность…

– В последний год командование начало переброску войск. Очевидно, готовится крупная войсковая операция. Насколько я понимаю, вас прислали как парламентера, для переговоров с несознательными элементами…

Это Юрий понял и сам. Вот что означала эта форма! Умно! Для дхаров он теперь оборотень, вервольф из волчьей стаи. Враг…

Дорога по-прежнему тянулась вдоль опушки. В лучах утреннего солнца ели казались черными, лес выглядел мрачно, уныло. Вот, значит, какие они, дхарские места! Когда-то Юрий мечтал побывать здесь. Довелось! Правда, при Фроате Великом тут не было военных дорог, аэродромов и тяжелых гаубиц…