Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы - Страница 62

– И что, товарищ комбриг, сейчас в этом самом… особом районе?

– Вы имеете в виду, как ведут себя несознательные элементы? – уточнил Миронов. – В общем, спокойно. Раньше были случаи перехода заграждений. Несколько групп сумели прорваться в лес – из-за одного такого случая сняли моего предшественника. Сейчас блокада усилена. Впрочем…

Он оглянулся на шофера и заговорил тише:

– Имеется приказ об организации тайных контактов с несознательными элементами. Разумеется, под видом несанкционированных встреч. У них там совсем нет хлеба, сидят на картошке. Мы и предложили им муки и, кстати, соли. Якобы инициатива снизу…

Комбриг усмехнулся: выражение ему явно понравилось.

– Есть постоянное место встреч, мы там убрали мины, заграждения. Все, конечно, под контролем вашего ведомства, товарищ майор. Один раз сам не удержался, надел шинель рядового – и сходил поглядеть…

– Ну и как «несознательные элементы»? – усмехнулся Юрий. – Очень страшные?

– Мужики как мужики. Разумные, все понимают. Мутит, видать, их кто-то… В общем, никаких страхов не увидел. А то болтали – оборотни там в лесу, какие-то медведи дрессированные, по ночам кто-то по воздуху летает! Ну, мы это прекратили. Партийно-политическая работа у нас на уровне…

Да, «непобедимая и легендарная», похоже, всерьез готовилась. Эти не помилуют – будут бомбить, обстреливать… Что мог сделать он, Орловский? Юрий вновь вспомнил о револьвере. Тут они дали промашку! Он пойдет в лес – а там увидим! Полный барабан, да еще две пачки патронов…

Постепенно дорога становилась оживленнее. Авто обогнало несколько огромных длинноствольных чудищ, буксируемых тракторами; Миронов пояснил, что это и есть знаменитые 203-и. Чуть дальше пошли кордоны: первый, второй… Документы проверяли строго – даже у комбрига.

Дхарский лес появился внезапно. Дорога кончилась, впереди было большой пустое пространство, прорезанное рядами окопов, заставленное густой «колючкой» и бетонными надолбами. А дальше, за широкой опушкой, темнели ели – до самого горизонта. Лес молчал, не обращая никакого внимания на разноголосый шум воинства, запрудившего окрестности. Снова проверка документов, и авто въехало в небольшой военный городок, застроенный свежесрубленными домиками.

– Сами строили, – гордо сообщил Миронов. – Зимой, правда, холодновато…

Орловского не интересовали бытовые проблемы пролетарских чудо-богатырей. Там, за кордонами, за минными полями были те, кого он мог считать своими друзьями. Загнанные в чащобы, без хлеба и лекарств, они не покорились. Но что он может им сказать? Что может сделать?

– Вам нужен телефон, – негромко напомнил комбриг. Юрий кивнул: трехзначный номер… Будь они все прокляты с их трехзначными номерами!

Его отвели в один из домиков, где на самодельном, грубо сбитом столе стояло несколько аппаратов. Юрий огляделся. Несгораемый шкаф, портрет Сталина, большая карта во всю стену…

– Этот, – Миронов указал на один из аппаратов и вышел, оставив Юрия одного. Орловский подошел к столу, прикинув, как ему следует говорить с товарищем Ивановым. «Майор Орловский по вашему заданию прибыл в особый район!» Или даже: «Готов выполнить любое задание родины и партии!» Не дождутся!..

Он усмехнулся, поднял трубку и, услыхав ровный сильный гудок, набрал номер. В трубке клацнуло, негромкий, немного сердитый голос проговорил:

– Сталин слушает…

Рука, державшая трубку, дрогнула. Голос был именно тот, хорошо знакомый всей стране…

– Алло! Говорит Орловский! Мне по этому телефону…

– Товарищ Орловский?

Тон изменился. Юрию почудилось, что его невидимый собеседник улыбнулся в густые усы – точь-в-точь, как на висевшем на стене портрете.

– Здравствуйте! Товарищ Иванов поручил мне поговорить с вами. Вы не возражаете?

Кажется, Вождь шутил. Юрий и сам был не прочь ответить шуткой. Нечто вроде: «Да у меня 58-я, мне все равно»…

– Слушаю вас, товарищ Сталин!

– Товарищ Орловский, сегодня вечером вы встретитесь с предводителем этих байских наймитов. Его зовут Анх, он наш ярый и последовательный враг. Вы передадите ему следующее. Первое: завтра в десять утра он должен прибыть в штаб особого района для переговоров. Наши условия: амнистия и свободное трудоустройство согласно нашей конституции. С их стороны – полная сдача оружия. Запомнили?

– Запомнил…

Условия показались вполне приемлемыми, во всяком случае лучшими, чем бомбардировка зажигательными бомбами.

– Вы сами вернетесь не позже семи утра. В противном случае мы поднимаем в воздух авиацию…

Вождь был, как всегда, всеведущ. Возвращение ЗК Орловского следовало обеспечить…

– Да, чуть не забыл… Передайте этому Анху, чтоб он сообщил нам «Заклинание-Ключ»! Это, конечно, мелочь, но тут важны искренность и взаимопонимание. Не правда ли, товарищ Орловский?

Выходит, заклинание им по-прежнему нужно! Но…

– Товарищ Сталин! А если они не знают этого заклинания?

– Они знают. Должны знать. Ваше дело, товарищ Орловский, передать все в точности. Самолеты видели?

– Да…

– Хорошо… Пушки вам тоже покажут. До свидания, товарищ Орловский. Желаю вам успеха и полной победы! Кстати, вы же знаток греческого. Как по-гречески «победа»?

Сердце замерло, стало нечем дышать. В трубке уже гудел отбой, а он все стоял посреди пустой комнаты, не в силах сдвинуться с места.

Ника… По-гречески победа – Ника…

Они знали, наверное, с самого начала. Знали, держали про запас. И вот – пригодилось. Усатый на портрете по-прежнему добродушно усмехался. Не брезгует! Сам сказал – никому не доверил…